I. Природный фетишизм.

На этом этапе человек (производительные силы общества) настолько слаб, что вполне зависит от сил природы, поэтому одушевляет, олицетворяет и обожествляет их. Но более того – он и сам себе еще представляется природной силой.

Во-первых, мистифицируются природные св-ва человека как индивида: творческие, трудовые (боевые), лидерские способности, плодовитость. Особенности мышления требуют конкретизации местоположения этих мистических сил в органах человеческого тела. В разных культурных традициях это: кровь, сердце, голова, волосы. Наиболее оригинальны в этом отношении австралийские аборигены: по их представлениям жизненная сила находится в жире почек, поэтому самая страшная угроза врагу – похитить этот жир (для чего противника следует предварительно оглушить). Из подобных представлений с логической неизбежностью следует переход к практике жертвоприношений и ритуального каннибализма (что до сих пор символически сохранилось в ритуальном христианском причастии кровью и телом). Эти практики д.б. представляются чудовищными не только с т.з. более высокой культуры, но и взаимно с т.з. просто другой культуры: вырывание живых сердец, сдирание кожи, охота за головами и скальпами и коллекционирование сушеных голов.

Во-вторых, мистифицируются социальные силы, которые ещё представляются как природные. Личность неразвита, первобытный коллектив воспринимается каждым как неразрывное единство, в основе которого биологическое единство – род. Людьми считаются только соплеменники, чужаки воспринимаются как враждебная мистическая сила – демоны. Род включает и ушедших предков, которые становятся духами, олицетворяющими общественную силу коллектива. В дальнейшем появляется возможность (достаточный прибавочный продукт) для материального воплощения представлений о силах природы и духах предков в «весомых, грубых, зримых» символах – идолах. Иногда это фаллические символы.

Представление о собственно человеческих силах как силах природы обусловлено и находится в неразрывном единстве с тем капитальным обстоятельством, что на данном этапе человеческие способности являются производительными непосредственно – не опосредуются более сложными общественными отношениями собственности. Но это обстоятельство продолжает действовать и на следующем подэтапе, при переходе к первой антагонистической формации – рабовладению, когда появляются собственность и эксплуатация. Основной вид собственности на этом этапе – та же непосредственная человеческая сила.

Множество первобытных коллективов сливаются в более широкое целое – общество, которое скрепляется стоящей над ним силой – государством. Продолжается мистификация этой социальной силы не как социальной, а как природной, воплощенной в сверхличности государя. Он лично становится божеством. Все его проявления сверхъестественны. (При дворе императора инков вроде бы был специальный человек, в обязанности которого входило съедать остриженные волосы и ногти императора, чтобы ни одна священная частица не попадала в грязь). Все подданные – его рабы, он волен распоряжаться их жизнью и смертью.

Это государственная разновидность рабовладения (т.н. азиатский способ пр-ва), но та же тенденция в конце концов возобладала и в частновладельческой разновидности (античный СП) – римские императоры обожествляются буквально.

Т.к. религиозные представления очень консервативны, то разумеется параллельно сохраняются пережитки анимизма и племенных культов, отсюда многобожие. В то же вр. появляются попытки философского осмысления действительности.

О первоэлементах.
У меня ранее всегда вызывал недоумение произвольный выбор традиционных первоэлементов. Тут в одной куче и вещества и процессы (огонь), простые вещества и сложные, неорганические и органические. К правильному решению подтолкнул следующий отрывок:
«Дуалистическая картина мира, основанная на взаимодействии инь и ян, в позднечжоуских философских текстах обычно дополнялась концепцией усин, т. е. представлением о взаимодействии и взаимопроникновении пяти основных первоэлементов, первосубстанций (огонь — вода — земля — металл — дерево). Если вспомнить, что в древнеиранском зороастризме тоже задавала тон идея о дуалистическом противостоянии сил Света и Тьмы, и что параллельно с этой генеральной идеей видное место занимало представление об основных чистых стихиях и первосубстанциях (огонь — вода — земля — металл — растения — скот), параллели не могут не озадачить. Конечно, противостояние мужского и женского начал не чета противоборству Света и Тьмы. Но нельзя забывать, что и в концепцию инь-ян была заложена идея противоборства Света и Тьмы, хотя эта идея со временем стала второстепенной, уступив место главному — взаимодействию мужского и женского начал. Что же касается первосубстанций, то здесь сходство поразительно (шестая древнеиранская первосубстанция — скот — в земледельческом Китае не могла иметь значения и просто отпала) и явно не может считаться случайным совпадением. »
(Васильев Л. С. История религий Востока)

Первоэлемент-скот – это уж ни в какие ворота. Васильев склоняется к взаимовлиянию иранской (и европейской?) и китайской цивилизаций, мне же представляется очевидным, что первоэлементы – это основные материальные условия и средства труда. Вода, огонь – понятно без пояснений; земля(глина), металл, дерево – основные материалы. У земледельцев добавляются растения (могут слиться в один элемент с деревом), у скотоводов – скот. Поэтому у всех народов на определенном уровне развития этот список похож.
Дуализм оставим на совести досужих жрецов, это отражение общественного разделения труда на духовный и физический.

II. Социальный фетишизм.

Вера в единого непознаваемого бога отражает в мистифицированной форме то объективно существующее положение, что над обществом господствуют созданные им же социальные силы в лице гос-ва. Теперь им вынужден подчиняться и сам государь, ограниченный в своем произволе (он и раньше был ограничен, только признавать не хотел).
Граница перехода к мировым монотеистическим религиям размыта, но в общем соотносится с формационным переходом – к феодализму. Этот переход отвечал (и обслуживал) интересы как правящих слоев, так и народа.

Рост производительных сил (ПС) означал рост населения (особенно на варварской периферии), его концентрации и подвижности, ср-в общения. Особенно после великого переселения народов становилось невозможным придерживаться устаревших взглядов на свою этно-племенную и цивилизационною исключительность. Все принявшие христианство или ислам стали считаться членами одной общины, на личность и собственность которых распространяется защита общего закона. Феодальные сословия объединяют людей разных стран и языков. Сословно равные рыцари-разбоники, захватив Палестину, становились королями, графами и т.д. а будучи изгнанными, вновь теряли свои титулы.

До сих пор приходится встречать мнение, что без религии люди так и продолжали бы убивать, жарить и есть др. друга. На самом же деле потребность в общечеловеческих правилах общежития давно сформировалась и эти правила применялись, осталось только их формализовать, для чего и пригодились уже существующие религиозные наработки, ранее понимавшиеся в узкоплеменном смысле, теперь же ставшие универсальными. В Китае, видимо, ту же роль сыграла конфуцианская этика. Т.е. люди сначала перестали есть др. друга (осознали грех воровать, убивать и т.д.), а потом уже нашли объяснение, почему это правильно.

Для феодалов монотеизм тоже был совершенно необходим. Их иерархия по устройству и происхождению подобна криминальной системе «крышевания», когда легитимность и право собирать прибавочный продукт с территории делигируется вышестоящим уровнем иерархии. Государь (то, что он не бог, было доподлинно известно другим феодалам), стоящий на самом верху, уже не мог получить легитимность внутри своей иерархии, а только извне, из вышестоящей и., в виде помазания.
В тех же целях японский феодальный властитель сёгун использовал потерявшего всякий политический вес архаичного императора – сына богов.

В Китае внешне ничего не изменилось – император остался сыном неба. Хотя феодальные отношения росли снизу, противоречия нарастали, но революционные движения с даосской и буддийской идеологиями были разгромлены. Возможно, с этого и началось отставание, стагнация Китая.

Все эти изменения были обусловлены изменением экономического базиса. Теперь основой эксплуатации стала не непосредственная собственность на рабочую силу, а собственность на материальные условия труда. При феодализме это земля (хотя это и не собственность в полном смысле слова). Феодал м. абстрагироваться (в разумных пределах) от наличия на ней податного населения – оно всегда найдется.

III. Разложение религии.

Когда назрел следующий формационный переход, поднимающаяся прогрессивная буржуазия поначалу смело отказалась от мистических религиозных покровов. Через промышленность и торговлю она имела непосредственно дело с природой и обществом, и нуждалась в научном познании законов объективной действительности. Своим лозунгом она выдвинула просвещение и рационализм. А также святость частной собственности, т.е. собственности не только на землю, а на любые материальные условия труда, т.е. ср-ва пр-ва. В подтверждение своих прав ей достаточно рассудочной апелляции к инстинкту («Смотрите, ребенок, а уже хватает игрушку и кричит: Моё!»). Религия остается, но отходит на второй план, как «духовная сивуха» для народа.

В дальнейшем оказалось, что над обществом продолжают господствовать законы, которые буржуазия не может познать, оставаясь на своей классовой т.з. Утрата прогрессивного значения, начало загнивания капиталистического СП вызвали откат к иррационализму. Но теперь наряду с традиционными религиями стали цвести махровым цветом уж и вовсе архаические воззрения и дикие суеверия - как астрология, всякая мистика, оккультизм.