| san4es |
Дата: Четверг, 08.10.2020, 10:01 | Сообщение # 1 |
 Подполковник
Группа: Соратники
Сообщений: 300
Статус: Offline |
Сама книга Голанда представляет собой скорее брошюру, чем полноценную книгу. Там всего около ста страниц.
Особого педалирования той, перестроечной, пропаганды нет. Это скорее плюс-минус взвешенное освещение проблемы. Другое дело, что либо формат, либо наличные материалы вглубь копать особо не позволили. Книга, если можно так выразиться, — первый подход к снаряду.
Итак, соответственно названию, автор рассматривает два экономико-политических кризиса, которые пережил СССР в 1925 и 1927 годах. Освещает некоторым образом период, предшествующий кризису 1925 года. Кризисы рассматриваются как ключевые моменты НЭПа, определившие историю индустриализации и коллективизации.
Перед первым кризисом политическое и экономическое развитие СССР шло в рамках, так сказать, «ленинского наследия». Отсюда определённая либерализация отношения к середняку, что выражалось и в расширении избирательных прав, и в попытках экономического стимулирования среднего слоя крестьянства.
По существу, сделана была попытка максимально расширить политическую базу на селе. А.Смирнов, нарком земледелия в «Правде» от 3 февраля 1925 г. писал:
Цитата Мы должны в зажиточной части деревни ясно разграничить два типа хозяйств. Первый тип зажиточного хозяйства — чисто ростовщический, занимающийся эксплуатацией маломощных хозяйств не только в процессе производства (батрачество), а главным образом путем всякого рода кабальных сделок, путем деревенской мелкой торговли и посредничества всех видов, «дружеского» кредита с «божескими» процентами... Второй тип зажиточного хозяйства — это крепкое трудовое хозяйство, стремящееся максимально укрепить себя в производственном отношении, вкладывающее свои свободные средства (зачастую получаемые в результате жесточайшей урезки своих потребительских нужд, доходящей даже до форменного недоедания), главным образом, в живой и мертвый инвентарь хозяйства, улучшенные семена, стремящееся применять при ведении сельского хозяйства все известные ему улучшенные способы обработки... Всякая бессмысленная травля такого рода хозяйства должна быть решительно прекращена...
Ясное дело, что при таком определении кулаков их в стране минимальное количество. Соответственно, «разжигать» по классовому признаку перестали. Кстати, Преображенскому как раз за это и прилетело в то же время, когда шла дискуссия про «Новую экономику».
Сами кризисы можно смело списать на отсутствие нормальных статистических данных об экономике страны. Проблема заключалась в том, что при декларируемом превосходстве планового хозяйства организовать нормальное планирование оказалось невозможно.
К примеру, в 25/26 гг. напланировали огромный урожай, под который спрожектировали соответствующий экспорт (хлеб тогда — это нефть сейчас) и основанный на импорте оборудования рост промышленности. Однако хлеба заготовили гораздо меньше, упал хлебный экспорт. Импортное оборудование в нужном объёме не закупили. Проблемы были и с другого бока: под рост промышленности предприятия начали нанимать добавочную рабочую силу (в основном чернорабочих), закупать стройматериалы и сырьё. Что привело к дефициту последних двух пунктов. Этот момент описывают Ильф и Петров, повествуя о похождениях Корейко. Дело дошло до того, что под запланированный рост промышленности не хватало квалифицированных рабочих.
Разбор полётов был. И было две основные версии. Первая, очевидная — надо лучше планировать. Но если лучше планировать, то очевидно, что надо снижать темпы индустриализации, а это было политически неприемлемо.
Вторая — теория диспропорции в развитии промышленности и сельского хозяйства. Автором можно назвать Преображенского. Её сторонниками были люди из Госплана и ВСНХ. И вот почему. В соответствии с этой теорией товарный голод был вызван недостаточным развитием промышленности, а значит её надо ещё круче развивать.
Как бы то ни было, равновесие после принятых мер начало восстанавливаться.
Кризис 27 года проходил уже в другой обстановке. Были поджаты политические гайки на селе. Начал нарастать налоговый нажим на середняка. Давили также частную торговлю и кустарную промышленность. Остальные декорации кризиса остались прежними: из-за низких по мнению крестьян цен на зерно заготовки в первой половине и летом 27 года шли хуже обычного, зерно скармливали скоту. При этом во второй половине опять раздули ассигнования на капстроительство. Источником стала дополнительная эмиссия. Вкупе со слухами о возможной войне с Великобританией увеличившаяся денежная масса привела к обострению товарного дефицита, который помимо промышленный товаров теперь распространился и на продукты.
И вот эта угроза голода стала триггером: было принято решение о чрезвычайных мерах в области хлебозаготовок. По существу, это был конец НЭПа.
Это краткий пересказ книги. Есть множество нюансов, которые в ней освещены, есть то, что осталось за бортом. В целом книга хороша для начала рассмотрения темы, потому что очевидно, что надо изучать партийные дискуссии того времени.
Сам НЭП для многих в партии был довольно неудобной вещью: только Ленин и его наследие ещё в определённой мере сдерживали таких людей, как скажем, Преображенский, который довольно аргументированно доказывал, что двигаться надо, прессуя село. |
| |
| |
