1. Введение.

Это состоящее из серии заметок исследование ограничивается материалом, который можно найти в произведениях Маркса и Энгельса. В соответствующие временные рамки попадают два последовательных проявления интересующего нас феномена – некоторые стороны бонапартизма, которые можно назвать бонапартистским социализмом, и прусский государственный социализм.

Соответственно, новым здесь является только компоновка и попытка интерпретации известного материала с высоты пройденного исторического опыта. Я надеюсь, что удастся показать: на определенном этапе развития общества появляется настоятельная потребность в введении элементов плановости в производство и распределение на общенациональном уровне.

Эта потребность прокладывает себе дорогу так или иначе. Если в результате ожесточенной борьбы, как это было в 1848 г., разгромлены живые силы общества, потенциально способные прямым путем реализовать эту потребность (т.е. пролетариат, осознавший свои интересы как класса, представляющего если пока и не всё, то растущую часть общества), то реализация может произойти и окольными путями и в превратной форме.

Имперская власть, вставшая во главе общества, оказывается несвободной в своей внутренней и внешней политике. Во внутренней политике она вынуждена балансировать между борющимися классами и учитывать интересы не только верхов, но и масс, напр., сохраняя всеобщее избирательное право, или вводя народное образование (пресловутый школьный прусский учитель, который по известному высказыванию Бисмарка якобы выиграл войну).

Внешнеполитические интересы – конкуренция с передовыми державами, монополистами мирового рынка – требуют ускоренного, догоняющего развития своего производства, что уже невозможно без участия государства, хотя бы финансового, напр., централизации кредита.

Т.о., даже несмотря на личные наклонности и настроения императора (особенно показательна в этом смысле личность Луи Бонапарта), государство в чём-то действует как «совокупный социалист», но действует не посредством общества, а через его голову, не силами общества (которые перед этим были подавлены и уничтожены), а собственными силами, т.е. силами гос. бюрократии^*.

Тут не лишне будет напомнить, что эта политика привела к перекосам в общественном развитии и закончилась чудовищным крахом – в одном случае поражением во франко-прусской войне, в др. – поражением в мировой войне. Но в то же время этот крах освободил силы общества и через революционный кризис дал шанс настоящему социализму.

По поводу кавычек. Разумеется, при употреблении слова «социализм» в подобном смысле хочется их поставить. Но сами основоположники никогда их не употребляли. Здесь можно вспомнить и обозначение критикуемых идейных направлений в Манифесте: феодальный, буржуазный и даже реакционный социализм. (Опять же, вспомним национал-социализм.) При этом, разумеется, они всегда называли такой социализм фальшивым. В те времена социализмом, в противоположность пролетарскому коммунизму, называли реформаторское направление. Но надеюсь и сейчас никто из читателей не перепутает такой социализм с первой фазой коммунизма.

^* В этой связи, в качестве побочной цели, я тем не менее надеюсь показать, что сталинизм как «пролетарский бонапартизм» не является бонапартизмом, и такое его определение в целом неправильно.

продолжение >>>