<<< предыдущая часть

4. «Пролетарский бонапартизм».

Встречаясь с упоминаниями о т.н. «пролетарском бонапартизме» естественно полагать, что под Бонапартом имеется в виду Наполеон I. Впервые у Роговина я столкнулся как с само собой разумеющимся, что напротив, подразумевается «любимец» основоположников Луи Бонапарт.

Роговин троцкист и термин «пролетарский бонапартизм» троцкистский, каковы же указания самого Троцкого? В довольно трескучей работе «РАБОЧЕЕ ГОСУДАРСТВО, ТЕРМИДОР И БОНАПАРТИЗМ» всё неоднозначно:

Итак, всё-таки Наполеон I и бонапартизм буржуазного восхождения. Видно также, что Троцкий подводит под понятие бонапартизма некие военно-полицейские режимы (возможно, Польшу Пилсудского), противостоящие как фашизму, так и социализму. (Мне же кажется несомненной связь по происхождению между бонапартизмом и фашизмом.)

Но представляется, что т.з. Роговина можно обосновать лучше, если опираться на уже приведенные работы Маркса и Энгельса, в которых задевается бонапартистский социализм. Естественно предположить, что именно такой социализм имеет отношение к сталинизму.

Но сначала проверим сталинизм на соответствие признакам бонапартизма.
1) наличие двух классов, истощенных борьбой.
4) колебания между классами.

В отличие от современных госкаповцев сам Троцкий не считал бюрократию классом. Его последователями, тем же Роговиным, указывалось на нэпманскую буржуазию и кулачество (которых затем сменили новые зажиточные слои, плавно перетекающие в бюрократию) как подходящих кандидатов на роль антагониста пролетариату. Получаем такую схему – после победы буржуазии в 1848 г. – буржуазный бонапартизм, после победы пролетариата в России – пролетарский (или советский) бонапартизм.

Но эту схему ломает сталинский «великий перелом». Бонапарту были нужны оба производительных класса, обе стороны, между которыми он колебался, на которых паразитировал и которых запугивал друг другом. Напр., в то время всеобщее избирательное право очевидным образом подрывало политическое господство буржуазии. Но выборами, разумеется, манипулировали для получения нужного результата.

(Если же считать бюрократию классом, то на ней трудно паразитировать, т.к. она сама непроизводительна.)

Уничтожение одной стороны рушит всю и так шаткую конструкцию. Т.о., сталинизм не только не сходен в этом с бонапартизмом, но противоположен ему – он от такой процедуры укрепился.

Признак военного деспотизма – очевидно нет, советское общество было идейно сцементировано и было в общем свободно от такого грубого подавления. Не даром и изобрели термин тоталитаризм.

2) самостоятельность исполнительной власти – очевидно есть и эта общая черта, самая прискорбная. Необходимые преобразования, касающиеся всего общества, делаются через его голову силами парт- хозаппарата, в то время как живые общественные силы поглощаются этим аппаратом или подавляются и всячески расточаются. Эту характерную черту и можно назвать государственным социализмом.

3) представляет интересы консервативных слоев города и деревни (скорее даже не коренные интересы, а предрассудки о благости персонифицированной сильной центральной власти) – очевидно есть и очевидно играет вторичную роль.

Т.о., между бонапартизмом и сталинизмом есть сущностное различие и формальное, надстроечное сходство. Можно указать еще на один общий формальный признак – цезаризм (политический режим, при котором авторитарная власть организуется на псевдодемократических принципах).

Должно быть понятно, что сущностное различие сводится к различию базисному, в экономике. В то время, как проекты Бонапарта в основном остались прожектами, так как не могли и не хотели изменить капиталистические основы общества, в СССР кардинальные меры обобществления и централизации управления так или иначе должны были быть проведены. Они и были проведены.

Итак, назвать сталинизм «пролетарским бонапартизмом» всё равно что «социалистическим государственным социализмом» (в отличие от буржуазного государственного социализма), т.е. социализмом с бюрократическими извращениями. От бонапартизма тут только надстроечные черты и режим личной власти.

продолжение >>>