<<< предыдущая часть

7. Соединение практики с теорией.

Государственный социализм в рассмотренном виде является политической практикой, складывающейся скорее опытным путем под давлением необходимости, а не продуктом какого-либо идейного направления и связанного с ним политического движения. Но он легко может найти такое соответствующее себе направление — это буржуазный социализм. Сама власть при этом о таком соединении вовсе не мыслит, наоборот, личное происхождение и вся унаследованная бюрократическая структура предопределяет то, что мысли носителей высших государственных функций направлены в феодальное прошлое, а само слово «социализм» вызывает стойкое отторжение. Инициатива тут исходит снизу, от разного рода реформистских направлений.

Буржуазный социализм определен еще в Манифесте: «Известная часть буржуазии желает излечить общественные недуги для того, чтобы упрочить существование буржуазного общества». И далее прямо указывается на систему Прудона. Интересы этой части буржуазии обусловлены борьбой с удушающим ее монополизмом олигархов-капиталистов и финансовой аристократии. Но составляя большинство своего класса, эта буржуазия добилась значительных успехов к настоящему времени — т.н. антимонопольное законодательство и поддержка «малого бизнеса» стали обязательными для любого более-менее цивилизованного капиталистического государства. Теперь ей уже нет нужды прибегать к социалистической риторике, скорее наоборот. Впрочем, зато мы можем наблюдать буржуазных марксистов.

Во Франции бонапартизм не успел соединиться с прудонизмом — ни государство, ни буржуазия не нуждались в услугах прудонистов, да и сам Прудон показал себя демократом и не поддержал переворот, а настроения низов после боев 1848 г. тому и вовсе не способствовали.

Другое дело в Германии. Здесь Лассаль сразу требует «производительных ассоциаций с государственной помощью», а сами лассальянцы могли составить «ядро бонапартистско-государственно-социалистической рабочей партии » (см. ниже: Ф. ЭНГЕЛЬС. СОЦИАЛИЗМ В ГЕРМАНИИ, РОЛЬ НАСИЛИЯ В ИСТОРИИ). Но под прессом с одной стороны бисмарковского закона против социалистов, с др. — «Капитала» Маркса, оба направления социал-демократии должны были соединиться в одну партию. В то же время «в самой социал-демократической партии, включая сюда фракцию рейхстага, находит себе место определенного сорта мелкобуржуазный социализм. Он находит там выражение в такой форме, что основные воззрения современного социализма и требование превращения всех средств производства в общественную собственность признаются правильными, но осуществление этого признается возможным лишь в отдаленном, практически неопределенном будущем. Этим самым задача для настоящего времени определяется лишь как простое социальное штопанье...» (Ф. ЭНГЕЛЬС. ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ КНИГИ «К ЖИЛИЩНОМУ ВОПРОСУ». 1887 г.).

Одним из звоночков, сигнализирующих об опасности будущего полного оппортунистического перерождения партии, было голосование за пароходную субсидию, к которому склонялась фракция в рейхстаге. По этому вопросу возник даже конфликт с издававшимся в эмиграции партийным органом.

Примечание ред. к Ф. ЭНГЕЛЬС. НАБРОСОК ОТВЕТА РЕДАКЦИИ «SACHSISCHE ARBEITER-ZEITUNG». 1890 г.

В конце 1884 г. Бисмарк в интересах активизации колониальной политики Германии потребовал от рейхстага утверждения ежегодных субсидий пароходным компаниям для организации регулярных рейсов в Восточную Азию, Австралию и Африку. Это требование правительства вызвало разногласия внутри социал-демократической фракции рейхстага. Левое крыло во главе с А. Бебелем и В. Либкнехтом, следуя указанию Энгельса, высказалось против поддержки требования правительства.

Оппортунистически настроенное большинство фракции (Диц, Фроме, Грилленбергер и др.) намеревалось голосовать за субсидии под фальшивым предлогом развития международных связей. Под давлением большинства социал-демократическая фракция приняла решение, в котором вопрос о субсидиях объявлялся непринципиальным и каждому члену фракции предоставлялось право участвовать в голосовании по своему усмотрению; в решении указывалось на намерение большинства социал-демократических депутатов голосовать за субсидии.

Неудивительно, что после отмены закона против социалистов оппортунистическое направление в партии исподволь возобладало. Следует понимать, что свой путь реализации находит не только потребность в централизации и государственном регулировании народного хозяйства (и иногда находит в гос. социализме). Но и потребность в идейно-политическом оформлении, концептуальном осмыслении этого общественного устройства тоже находит свою реализацию. И хорошо, если эту реализацию исполняет направление с определенной и адекватной физиономией, а не рабочая партия.

[Не стоит удивляться в этой связи появлению у нас феномена «красного путинизма» и сожалеть об этом.]

Заключительные цитаты:

Ф. ЭНГЕЛЬС. РОЛЬ НАСИЛИЯ В ИСТОРИИ. 1888 г.

Если социал-демократические рабочие и были некоторое время еще расколоты на две борющиеся между собой партии, то после появления «Капитала» Маркса принципиальные разногласия между этими партиями почти совершенно исчезли. Правоверное лассальянство с его специфическим требованием «производительных ассоциаций с государственной помощью» постепенно сходило на нет и все больше и больше обнаруживало свою неспособность создать ядро бонапартистско-государственно-социалистической рабочей партии. То, в чем навредили в этом отношении отдельные вожди, было выправлено благодаря здоровому чутью масс. Объединение обоих социал-демократических направлений, которое еще тормозилось из-за вопросов почти исключительно личного характера, было обеспечено в ближайшем будущем.

Ф. ЭНГЕЛЬС. СОЦИАЛИЗМ В ГЕРМАНИИ. 1891 г.
После поражения европейской революции в 1849 г. социализму в Германии пришлось ограничиться нелегальным существованием. Только в 1862 г. Лассаль, ученик Маркса, снова поднял социалистическое знамя. Но это уже не был смелый социализм «Манифеста»; все, что требовал Лассаль в интересах рабочего класса, сводилось к учреждению кооперативных производительных товариществ с помощью государственного кредита, — новое издание программы той части парижских рабочих, которая до 1848 г. примыкала к «National» Марраста, то есть к программе, выдвинутой чистыми республиканцами в противовес «Организации труда» Луи Блана. Социализм Лассаля был, как мы видим, очень умеренным. И тем не менее его появление на сцене знаменует собой исходный пункт второго этапа развития социализма в Германии. Ибо Лассалю, благодаря его таланту, рвению, неукротимой энергии, удалось вызвать к жизни рабочее движение, с которым положительными или отрицательными, дружественными или враждебными узами связано все то, что волновало немецкий пролетариат в течение десяти лет.

Ф. ЭНГЕЛЬС. ПРЕДИСЛОВИЕ К НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ «МАНИФЕСТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ» 1890 ГОДА
Сам Лассаль всегда заверял нас, что он — «ученик» Маркса и, как таковой, стоял, разумеется, на почве «Манифеста». Иначе обстояло дело с теми его последователями, которые не шли дальше его требования производительных товариществ, поддерживаемых государственным кредитом, и которые делили весь рабочий класс на сторонников государственной помощи и сторонников самопомощи.