В «сферу услуг» на деле включены и такие отрасли, которые являются подразделениями материального производства. В таких подразделениях новая стоимость создается. Вопрос состоит в том, что работники нематериального производства — поскольку их труд подчинен капиталу, является наемным трудом на капиталиста — создают для хозяина прибавочную стоимость, не создавая никакой новой стоимости.

Неоплаченный труд в сфере нематериального производства, являясь источником прибавочной стоимости, делает занятых таким трудом производительными работниками с точки зрения капиталистического производства. Но источником этой прибавочной стоимости труд в сфере нематериального производства является не потому, что создает новую стоимость, а потому, что посредством этого труда в прибавочную стоимость капиталиста, поместившего свой капитал в «сферу услуг», превращается часть вновь созданной стоимости, созданной в материальном производстве.

Производители «личных услуг» (т. е. работ, не производящих вещественных потребительных стоимостей), не производят товаров.

«Ибо товар как таковой никогда не является непосредственно предметом потребления, а является носителем меновой стоимости». «Товар, в отличие от самой рабочей силы, есть противостоящий человеку в вещественной форме предмет, который обладает известной полезностью для человека и в котором фиксировано, материализовано определенное количество труда» (Маркс, соч., т. 26-1, с. 145).

В чем именно фиксирована стоимость, создаваемая, например, попом во время отпевания покойника — а ведь эта "услуга" имеет определенную цену? В благодати? В духе святом, нисходящем на покойника? Не в самом же покойнике?

Признание стоимости, витающей в воздухе, существующей без материального носителя, в котором и воплощается труд, создающий стоимость (как это вытекает из самого понятия стоимости как стоимости товара и ничего иного), как раз и означает привлечение святого духа для решения вопроса о "стоимости" услуги.

Но для производителя «услуг» — капиталиста или самостоятельного мелкого хозяйчика — эти услуги представляются товаром, поскольку обладают определенной потребительной стоимостью и определенной меновой стоимостью (требуют определенных издержек производства). Это, однако, только видимость дела.

«...часть услуг, существующих в чистом виде, не принимающих предметной формы, не получающих в виде вещи самостоятельного бытия отдельно от исполнителя этих услуг и не входящих составной частью в стоимость какого-нибудь товара, — может быть куплена на капитал (непосредственным покупателем труда), может возмещать свою собственную заработную плату и доставлять прибыль. Словом, производство этих услуг может в известной своей части быть подчинено капиталу, — точно так же, как, с другой стороны, часть того труда, который воплощается в полезных предметах, покупается непосредственно на доход и не подчиняется капиталистическому производству». (Там же, с. 149).

В «сфере услуг» (поскольку из нее исключены подразделения материального производства) в качестве товара на деле выступает рабочая сила, обладающая пригодностью к определенным видам труда, к производству известных потребительных стоимостей. Капиталист, купивший такую рабочую силу, по сути продает не «услугу», а пользование производящим эту «услугу» трудом.

«А понятие товара включает в себя, что труд воплощается, материализуется, овеществляется в своем продукте. Сам труд в его непосредственном бытии, в его живом существовании не может рассматриваться непосредственно как товар, — в качестве товара может рассматриваться только рабочая сила, временное проявление которой есть сам труд. Только такой взгляд выясняет нам как понятие наемного труда в собственном смысле, так и понятие "непроизводительного труда"…» (Там же, с. 153)

Меновая стоимость «услуги», таким образом, определяется ценой рабочей силы, но наемный работник в этом случае получает лишь часть того, что мог бы получить в качестве самостоятельного работника.

Здесь как будто нарушается принцип обмена эквивалентов между работником и нанимающим его капиталистом: капиталист по-видимому недоплачивает рабочему. Но это не так. Самостоятельный рабочий, производящий и продающий «услуги», т. е. самостоятельно предоставляющий свою рабочую силу в распоряжение покупателя «услуг», в качестве эквивалента получает от покупателя меновую стоимость, равную стоимости тех товаров, в которых воплощено примерно то же количество труда (т. е. товаров, которые он мог бы произвести, трудясь в материальном производстве). Сумма этой стоимости может превышать ту стоимость, которая необходима рабочему для поддержания жизни, т. е. рабочий в качестве мелкого хозяйчика может накоплять. Если это превышение становится правилом (при определенном уровне развития производства), то на сцене появляется капитал, захватывающий в большей или меньшей мере производство «услуг» и повышающий прибыльность за счет лучшей организации и преимуществ более крупного производства, удешевляющего «услуги».

И действительно, личные услуги для «индивидуалов» стоят так дорого, что только весьма богатые люди могут позволить себе держать прислугу по старым образцам.

Что общего между товаром и услугами? И то, и другое требует для своего производства рабочего времени и вещественных издержек производства (при всем их различии).

С точки зрения обмена — товар и услуги едино суть.

И производство товаров, и производство услуг подчиняется капиталистическому производству, производству прибавочной стоимости. Наемные работники и материального производства, и сферы услуг — пролетарии по большей части. Какое практическое значение имеет теоретическое различение товаров и услуг, которое совершенно ясно: производство товаров — производство новой стоимости, производство услуг — средство присвоения части вновь созданной в производстве товаров стоимости? Может быть, не стоит придавать этому различию большого значения и спорить об этом?

Актуальность этот вопрос приобрел тогда, когда возникла апологетическая концепция «постиндустриального общества». Смешение различных видов труда в общем понятии «производства товаров и услуг», отвечая логике капиталистического производства как производства прибавочной стоимости, имеет, однако, и иной практический выход, прямо противоречащий этой логике: относительное уменьшение доли занятых в материальном производстве в развитых капиталистических странах выдается за «исчезновение» пролетариата, само последнее понятие размывается путем «растворения» пролетариев в общей категории наемных работников и т. д.

Для сознательных участников рабочего движения важно избегать теоретической путаницы, выделять в качестве ведущего (объективно главенствующего) отряда рабочего класса промышленных рабочих (т. е. рабочих, эксплуатируемых промышленным капиталом, т. е. не только собственно фабрично-заводских), — не для того, чтобы противопоставить этот отряд другим слоям пролетариата, а для того, чтобы правильно оценивать перспективу главного удара. Пролетарии — производители «услуг», при всем их значении в силу относительной многочисленности и важности в жизни современного общества, «ударной силой» переворота не станут из-за их объективной зависимости от производителей материальных благ, то есть из-за своего объективного положения в системе производственных отношений. Но в армии пролетарской революции они, безусловно, должны сыграть важную роль.

26.05.2011